Во Имя Отца и Сына и Святаго Духа.

Жуткий сегодня мы читаем Евангельский рассказ. Жуткий в своей трагичности – болел ребенок и в новолуние бросало его то в огонь, то в воду, то било его об землю. Болел ребенок, и привел отец его к Апостолам. И они, все что ни делали, как ни молились ничего не могли сделать. И вот последнее – отец ведет своего ребенка ко Христу. И всё рассказывает ему, с доверием идет, с верой, с надеждой идет. И Господь изгнал беса и исцелел отрок тот. И подошли Апостолы, и стали спрашивать: «Почему мы не могли этого сделать?» И вот звучит этот бич, этот укор каждому из нас: «По неверию вашему. Ибо если будете иметь веру с горчичное зерно, то скажите горе сей «Перейди», и она перейдет. А род сей изгоняется постом и молитвой».

Мы очень много думаем о себе, мы буквально носимся со своим «Я», мы лелеем свое «Я», возносим свое «Я». Мы готовы всё что угодно простить ближнему своему, только одного не можем простить, каждый из нас, когда наше «Я» хотя бы чуть-чуть затронуто. Потревожат, поколеблют наше «Я» и это «Я» вырастает, вырастает таким огромным, что закрывает от нас Бога, и наступает неверие. А что такое неверие в Бога? Когда мы были маленькие – мы все верили в Бога. Мы все знали, что есть правда, есть истина, есть честность, есть порядочность, мы боялись обмануть. Мы боялись обидеть, нам было страшно даже наше бездействие. Когда ссорились дедушка с бабушкой, или мама с папой, или соседи ссорились – мы что делали? Мы переживали, мы переживали так, как будто это происходит с нами. Для нас не было хороших и плохих, мы хотели только одного - чтобы вокруг все люди любили друг друга, все люди жалели друг друга. А потом что-то вросло в нас и с каждым разом мы говорили «Я уже умнее, я уже в школу пошел, я уже пионер. Я уже школу заканчиваю, я уже учусь в училище или в институте, я уже иду на работу». И вот это всё «Я» да «Я» и всё больше мы говорили: «Не трогайте меня, я уже взрослый!». Вот с тех семи лет мы начинали ставить себе оценку. И хотя мы становились всё хуже и хуже, хотя с каждым разом всё больше и больше грех овладевал нами…

Вот пришел первый раз, когда мы обманули. А-ну вспомните, как горели уши! Как горели уши, огнем горели! Как лицо покрывалось краской, и все понимали, что мы не можем обманывать. Как стыдно было. Как мы прятались – кто-то под кровать залез, кто-то подушкой закрыл голову, кто-то убежал в сад, кто-то за дом ушел. Но у каждого был этот момент – нам было страшно поднять глаза к небу, нам было страшно посмотреть на людей. Потом привыкли и сказали себе «Я уже взрослый, я уже многое знаю!» Что дальше? Как мы сказали первое мерзкое слово! Слово, которое, казалось бы, приводит в трепет – нельзя, нельзя говорить это слово! – сказали, посмотрели стыдливо вокруг посмотрели на друзей, а те одобрили нас. А первая папироса? А первая рюмка? А первое осуждение другого человека? Мы теряли в себе образ Божий, нами овладевало зло, нами овладевал бес. И кидает он нас туда и сюда, и мы в жизни кричим: «Что с нами происходит?» Кто нам поможет, кто нас выручит? Вы знаете, вот этот ребенок он был обречен на исцеление. Он был одержим такой страшной бесноватой болезнью, но он был обречен на исцеление. Почему? Потому что отец верил. Отец верил и он вел ребенка к Богу. Он вел ребенка к Богу. И что говорит ему Христос? «Приведите его ко Мне.» Просит отец, а Он говорит «Приведите его ко мне» - уже совсем, дайте в объятия Христу, и вот с Ним ему станет спокойней.

Мы из своих детей, родненькие, что угодно пытаемся сделать! Мы рассуждаем, в какую школу отдавать, в какой институт, в какое училище, мы рассуждаем каких учителей нанимать; мы рассуждаем, кто его в школе обижает. Самое страшное, вы знаете, самое страшное рассуждение родителей: «Все учителя плохие, а мой сын хороший». Господи Боже мой, не надо так дитя свое обижать, не надо обижать его такими словами! Пускай учится не судить, пускай учится принимать людей такими, какие они есть. Учителя ему даны такие, какие Богу угодно. И надо научить ребенка: «А ты все равно слушайся эту учительницу, слушайся, умей слушать!». А мы защищаем, а мы балуем, а мы распускаем, а мы развращаем, а мы пытаемся откупиться сначала игрушкой, а потом деньгами, а потом магнитофоном, а потом компьютером, а потом мотоциклом, а после машиной. Это тот, кто сможет. А кто уже не сможет, чем откупаться будем? Не будет ли того, что возьмет он нас за горло и не начнет трясти: «Дай еще!». Кто его приучает, наше дитя, бесноваться? Кто его приучает? Соседка? Учительница в школе? Кто его приучает, как не мы сызмальства?! Как не мы, с самого раннего возраста, не научим еще ложку держать – уже хвалим: «Ты у нас самый хороший», не научим еще тарелку помыть, а уже говорим: «Ты у нас самый пригожий» ?! Не научим еще буквам, не научим еще веник в руки взять, не научим после себя убрать и нам кусок хлеба принести… Не мы ему должны давать кусок хлеба, когда он сидит за столом, а он должен отцу отрезать и принести, и дать – так было во всех веках! И никогда не было домов престарелых, были только странноприимницы для тех, у кого дети умерли или для бездетных. А если дети были, всегда было кому и стакан воды подать, и кусок хлеба отрезать, и одеялом было кому накрыть старика этого. 

Вот так приходит в детей наших беснование. Вот так приходит в детей наших лунная болезнь, что они по ночам начинают что? - все наши дети сейчас, ну, ни все, но большинство по ночам что? – бродят. А мы говорим, что это за лунная болезнь? А это - по барам, по ресторанам, а это по дискотекам ходить-бродить. Несчастные, они ж ведь там ничего хорошего не находят. Они ж ведь там ничего хорошего не услышат. Они познают самую низость падения. Самую низость разврата, познают раньше, чем научатся сказать простые чистые слова: «Я люблю тебя». И уже мы дошли до того сейчас, что уже беснования не только в лунную ночь или в безлунную ночь. У нас беснование по улице светлым днем – идут дети и что? Страшно ведь - 12, 13, 8, 9 лет! Девочки и мальчики идут, и что? Подходить страшно, мат страшный! А мы их всё лелеем, а мы всё решаем, сколько мы уплатим взятку, чтобы поступил он туда или туда? На какие курсы пойдет или куда, какие занятия будет посещать? Христос одно говорит, Он же кричит нам, Господь же нам кричит, Он же любит детей! Мы же Его дети, мы же все дети! Он кричит: «Приведите ко Мне!».

Какое у нас счастье, родненькие! У нас сегодня причастилось 52 человека, из них 26 - детки. Вот этим спасемся. Мы уже побитые грехом, мы уже слабые, мы уже не можем так молиться, мы не можем, мы их уже не вымолим. Но давайте же их тогда вести к Богу. Давайте ж их вести к Богу. Чтобы они подходили вот этот ротик открывали, глазками смотрели, ручки на груди складывали, давайте же их вести к Богу – Он им поможет, Он их исцелит, Он их спокойными сделает. Как ребенку важно, чтобы мы им не свое навязывали. Чтобы мы не своего искали, чтобы мы не свое планировали, чтобы мы не свое намечали, а важно, чтобы мы стремились как тот отец своим примером – к Богу. Стремились научить трудиться, чтобы мы научили молиться, научили прощать, научили понимать, научили сострадать, научили милосердовать. Как тот отец учил. Ребенок был обречен - обречен на исцеление. Но чтобы стать хорошим и чистым, надо только подвести его к Господу – и он успокоится. Так и нам надо.

Так и нам надо веру иметь, веру в то, что не я творец моей жизни, а Господь – Управитель моей жизни, Господь – Датель моей жизни. И всегда во всём сверяться с Господом. И быть примером жизни - христианской жизни. И словом, и делом и поведением, быть примером для детей своих. И детей вести к Господу, и молитвой помогать. А что для этого надо? А для этого надо все-таки пост и молитву соблюдать. Каждое утро и каждый вечер читаем молитвы. А давайте хоть раз прочитаем эти молитвы, вслушиваясь в каждое слово. Где написано: «Прости меня, окаянного», вот поверить, что «Прости меня окаянного!» - не хорошего, не так, чтоб тебя хвалили все вокруг. А особенно что? – хвали мене, моя губонько! Самого себя хвалить. А действительно, вслушаться и подумать. Не говорить так: «Все равно я лучше другого. Сколько их грешников вокруг, меня уж Господь простит». Нет, вот действительно, вот действительно грешного: «Аз есмь самый грешный. Аз есмь самый грешный!» Сколько не буду рисоваться – дитё увидит какой я есть.

Мы, когда ссоримся друг другу доказываем, друг друга не слышим, а доказываем, кто из нас лучше. А дитё видит, что и один ничто, и другой ничто. Ругаться умеем, а просить прощение не научились. От кого ж дитё научиться прощения просить? От кого ж дитё пример мира и спокойствия получит? Когда мы его рядом не видим, рядом с собой своего ребенка не видим. А очень часто мы его учим тому, чему не надо. Включим телевизор и то дитё впитывает… Ну, мы ж уже больные этим телевизором, но дитю оно зачем? Или хотя бы посмотрели, что он в том компьютере копается целый день сидит. Удобно вроде, не ходит туда на улицу. Так там же ночь страшнее в компьютере, там ночь страшнее, чем на улице. На улице он, может, мяч погоняет, а там он такое увидит, что вы в жизни своей не видели. Такую мерзость увидит - в жизни своей вы не видели. И благодарение Богу, что у нас их еще не было, когда мы росли, вот этих компьютеров. Что у нас были санки, что у нас были снежки, что у нас было лето, что у нас была бабушка добрая, которая с иконочкой, под иконочкой сидела и говорила, и крестила нас в затылочек. И говорила «Сынок, никогда не делай, или внучек, никогда не делай злого! Оно к тебе вернется, будь сильным, не уступай греху». Была эта бабушка, у нас сейчас этой бабушки нет, у нас стоит ящик, из которого выбираем всё гадкое и мерзкое. Дитя, оно ж беззащитное. Вы знаете, как чистая вода – туда грязь киньте, и она сразу же замутнится, да? Как чистый воздух, вы туда выйдите на улицу, пройдите, вы никакой вони не услышите – там машины, там вонь, там гарь. А в лес зайдите, чуть-чуть какой-то посторонний запах – тут же услышите. Так и детская душа. Детская душа! Она настолько чистая, что туда вся эта грязь, она туда стремиться. А нам надо стать преградой, стать на путь этой грязи и сказать: «Родненький, не пачкайся, не пачкай душу свою». 

Вы понимаете, что если мы не будем детьми – мы не войдем в Царство Божие. Господь нас так и учит: «Пустите детей приходить ко Мне, ибо таковых есть Царство Небесное», и «не умалите себя - не станете как дети, не войдете в Царство Небесное!» - о чем это нам говорит? Что мы должны вернуться туда, в ту свою жизнь, где у нас «Я» не было, где папа и мама, бабушка и дедушка для нас были авторитетом. И где мы смотрели на икону и знали, что за иконой - Бог! И мы стыдились, и у нас краснели уши, и в землю смотрели глаза – вот туда вернуться! И не приведи Господь, чтоб оттуда, из той чистоты наши дети вышли! Он может сказать: «я уже читать умею», он может сказать: «Я уже в школу хожу», он может сказать: «Я уже все экзамены сдал», он может нам сказать: «Я уже взрослый». Но это не главное, самое главное, чтобы он совесть не потерял, чтобы он чистоту души не потерял!

Любите детей, родненькие, живите детьми. Не ищите своего «Я», не доказывайте друг другу что-либо. А помните, рядом с вами вот этот малый, о котором Господь сказал: «И кто принимает одного из малых сих, братьев моих меньших во Имя Меня, тот Меня принимает».

Хотите знать? Хотите знать, где вы? Посмотрите на детей своих. Посмотрите. Я сейчас страшные слова говорю. Простите меня, простите. Но есть сейчас для этого время. Сейчас священник, как хирург – он режет, он делает больно. Он может разрезом сделать больно, но мы избавимся от опухли эгоизма. От опухоли себялюбия. Посмотрим на себя и увидим, какой мы пример для детей своих и станем лучше, станем лучше. И дети вернуться к нам, дети будут с нами. А главное, дети будут с Богом. Я вам всем желаю, чтобы вы все спаслись, чтобы дети ваши спаслись, дети наши спаслись, чтобы мы все были со Христом. Но самый лучший воспитатель, самый лучший учитель, самый лучший наставник, самый лучший и единственный отец для нас всех – Христос Бог наш!

Ну, а пример для нас в нашей жизни один. Кто действительно, смог так, как хотелось бы, как душа просит, как душа ищет? Пример Пресвятой Богородицы. Да, родненькие? И смирение перед Богом. И положилась на волю Божию до конца. И волю Божию исполнила.

Мать – это смирение, мать – это отсутствие «Я», и мать – это та, которая ведет человека по жизни, человека ведет к Богу. Не своего ищет, не похвальбы себе ищет, а ищет одного, чтоб дитё ее выросло и спаслось. Спаслось, было в жизни вечной.

Действительно Богородица, как Она нас учит? Одно Она нам говорит: «И что Он вам скажет – то и вы творите», и пошли чудеса на земле, да? Как на браке в Канне Галилейской. Кроткая, кроткая, смиренная. А ведь смотрите, каждому напоминает, есть ли дом в нашей стране, где не было бы этого символа любви, символа спасения – иконочки Пресвятой Богородицы, где Она Сына Своего прижимает к сердцу Своему, но смотрит ведь Она не только на Него, Она смотрит и на нас? Она Сына отдает за нас. На страдание, на мучения… А мы пытаемся своих детей от всего оградить, от всего уберечь, не научить их жизни, и губим мы их этим, просто губим. А надо научить его так, что даже если он в жизни и пострадает, нам бы было радостно от сознания – не поступил он подло, не поступил низко – не бросил, не оставил, не оскорбил, не обворовал, не унизил, не надругался над стариком и над малым, и над сирым. А поступил так, как подобает человеку. Вот так, родненькие, главное, чтоб вы знали, что проживет ребенок ваш до старости и всё бурчать будет, что ему плохо жить и всё требовать будет. Или, может быть, проживет и недолго или среднюю жизнь, но проживет ее по-человечески, жизнью проживет.

Родненькие, это наш выбор. Наш выбор – это любовь. А не течение времени. Наш выбор – это добро, а не звание и почет. Наш выбор – это быть со Христом, раз Он идет на Крест, и мы должны идти на крест, и дети наши должны идти на крест. В этом тайна жизни, в этом тайна любви. Отрекись, человек от своего «Я», отрекись от своего «Я», и отдай свою душу Богу и ближним. Дай вам Бог! А деточкам нашим всем смирения, терпения, быть сильными в победе над грехом, быть добрыми, быть открытыми, быть любящими. Любите друг друга, детей любите и Бога любите. Аминь.

Благословение Господне на вас, Того благодатию и человеколюбием всегда ныне и присно и во веки веков. 

Аминь.

проповедь от 09.08.2009г.